6 ИЮЛЯ
Утром солнце показалось часов в десять. За час до этого народ стал постепенно вылазить из провисшей палатки, скрипя костьми. На завтрак решили готовить горошницу, поэтому Вадик, сразу как встал, замочил в кастрюльке горох. Я рассматривал в бинокль противоположный берег. С запада из-за горы показались две большие птицы с длинными ногами, видимо цапли, и сели прямо в реку. Быстрое течение понесло их вниз по метровым волнам. Птицы, качаясь на волнах, деловито вертели головами на длинных шеях пока не скрылись за поворотом.
Достали радиоприемник. До наших ушей донеслась протяжная музыка и речь на непонятном языке. Но прием был неуверенный, как часто бывает на коротковолновом диапазоне, волна то и дело уходила и приемник приходилось подстраивать. Позавтракали. Долго собирали вещи по берегу, упаковывали гермомешки. А Шурик искал свою хобу, боясь что ее унесло ветром.
Но вот вещи погружены и привязаны, хоба найдена, каски и жилеты одеты, мы уже сели в плот и собрались оттолкнуться от берега и тут всем как по команде срочно приспичило по физиологической нужде. Все по очереди быстрыми шагами убегали за кусты а потом возвращались, уже неспеша, с довольной мордой.
Наконец отчалили. За поворотом началась шивера с валом полтора метра и мы, пользуясь методикой приседания, успешно ее преодолели. За правым поворотом вал усилился до двух метров. Такой вал мы еще не встречали но особых проблем и он не вызвал. На левом берегу, у устья реки Большой Яломан, мы заметили группу на рафтах, начинающую свой сплав. Ниже притока река успокоилась и мы причалили к левому берегу, почитать описание. По описанию до Ильгуменского порога километров шесть, ориентиром является левый приток река Большой Ильгумень, от ее устья до начала порога 100 метров. Ориентир слабый и можно нечаянно влететь прямо в порог. Поэтому мы решили идти очень осторожно и при малейшем подозрении причаливать. После одной такой чалки нам едва удалось избежать большой полутораметровой бочки с острым выступом на сливе. Проход был очень узкий при большом течении и малой глубине. Потом была чалка на правом берегу, мы искали правый приток, чтобы уточнить свое местоположение. Примерно через километр от последней чалки нам встретился шиверистый участок с жестким валом в два метра. Снова сильно залило водой и пришлось причаливать к левому берегу при сильном течении. На выходе из шиверы валы ослабевают, но следует опасаться неприятного водоворота под левым берегом. Над водой появились какие-то мелкие противные насекомые, вроде мошки, которые лезли прямо в глаза и в уши, а то и в рот. Их скопление наблюдалось на шиверах, на спокойных же местах их не было. Это сильно раздражало и в адрес насекомых звучали, то и дело, пятиэтажные маты.
По левому берегу снова появилась дорога, ушедшая от реки за поселком Яломан. По ней неслись машины и водители сигналили нам в знак приветствия, а мы в ответ махали им веслами. Солнце спряталось и стало холодно. Опять стали стучать зубы и мы вынуждены были сделать часовую остановку, чтобы развести огонь и погреться. Дрова, которые были собранны нами по берегу, были сухие и загорелись как порох. Костер обдал нас теплым, слезоточивым но все равно приятным дымом. Мы побросали жилеты и стали впитывать тепло в промерзшие тела. Погревшись, мы снова заняли свои места на судне и отчалили.
Проплыв минут пять, Вадик заметил на левом берегу на пригорке домик, очень похожий на теремок. За домиком виднелась темная полоска кустов, доходящая прямо до берега. На берегу лежали крупные обломки скал, а из за них доносился подозрительный шум. Причалили к левому берегу, привязали плот и мы с Шуриком отправились разведку. Пройдя метров двести мы увидели реку Большой Ильгумень. Большой Ильгумень впадал в Катунь прямо в слив Ильгуменского порога, а не в ста метрах выше как сказано в описании. По скользкому дну перешли через приток. Течение было сильное и трудно было стоять на ногах. А при падении в воду была большая вероятность оказаться вымытым прямо в порог.
Порог оказался очень мощным. Сильный слив вдоль правого берега, прямо в сливе находится несколько острых камней, которые торчат из пены; за сливом - цепь усиливающихся валов до 2.5 метров. Примерно через сто метров от слива - две мощные бочки по краям потока. Левая бьет в большую плиту, лежащую частично на берегу. Ниже бочек - цепь валов до двух метров. Структура порога интересна тем, что имеется еще один колебательный процесс с длинной метров тридцать. Двухметровые валы поднимаются и опускаются на длинных валах и ведут себя непредсказуемо. То превращаясь в "бочки", то закручиваясь назад, то образуя водоворот. Вдоль левого берега имеется проход со слабым течением и почти без валов. Проходить решили ближе к левому берегу, затем по центру, между бочек.
Пока мы ходили с Шуриком на разведку, а это заняло около часа, Вадик, решив что что-то случилось, пустился к нам на помощь. И, как оно всегда бывает, мы разминулись. Шурик тут же отправился искать Вадика. Прошло еще полчаса. Нас догнала группа на рафтах, которую мы видели у устья Большого Яломана. Похвалив нашу "посудину", они причалили чуть ниже и тоже пошли на разведку.
Вернулись Шурик и Вадик. Я набросал схему порога и, обговорив детали и перекрестившись, мы отчалили. Зайдя сильно близко к левому берегу, мы попали в маленькую бочку, которую поздно заметили. Сразу черпанули много воды и причалили прямо перед устьем реки Большой Ильгумень. На глазах у барнаульцев, а это оказались именно они. Сделав бесстрашные лица и давая им понять, что все было задумано именно так, мы отчерпали из плота воду, отчалили и опять черпанули воды на этот раз чуть ниже слива. Снова пришлось причаливать к левому берегу и отчерпывать воду. Держаться возле берега было очень трудно, был сильный бой в берег. Плот поднимало на метр вверх и опускало вниз, шаркая бортом по скале. Вычерпанная вода заливалась через борт с другой стороны. В этот момент барнаульцы, пропустив вперед "разведку" на двухместном катамаране, двинулись покорять порог. Взглянув на них я сразу оценил преимущество рафта перед плотом ПСН-6М. Они прошли прямо по центру струи, по беснующимся двухметровым валам без особого труда. Отчерпав воду, мы отчалили и тут нам опять не повезло - не успев отгрести, мы прошли между берегом и стоящим в полутора метрах от него большим камнем. И тогда, плюнув на все, мы выгребли не середину потока и по огромным валам прошли прямо между бочками почти всухую.
После порога мы решили перевести дух и остановились на левом берегу за скалой. Хотелось сделать несколько снимков, но это казалось маловероятным, так как порог остался за трехсотметровой скалой, отвесно опускающейся прямо в воду. Однако поднявшись на берег я увидел едва заметную тропу, идущую вдоль берега. Тропа уходила все выше и выше и тут я увидел лестницу привязанную к небольшому уступу. Лестница была ветхая и ступать на нее было опасно. Однако поднявшись наверх я понял, что эта та тропа которую мы видели с Шуриком, когда разведывали порог. Тропа поднималась метров на шестьдесят над уровнем реки, проходила через уступ и спускалась вниз. Вернувшись назад, я обулся, первый раз я ходил босиком, вооружился фотоаппаратом и вместе с Надей пошел фотографировать порог. Сделав сверху несколько снимков и перевалив через скалу мы запечатлели на пленку Ильгуменский порог. Хотелось пить и мы дошли до Ильгуменя и попили из реки.
На обратной дороге мне пришла в голову идея, которая впоследствии облегчила процесс прохождения препятствий, а возможно даже спасла нам жизнь. Суть этой идеи я объясню чуть позже. Когда мы вернулись назад, мы получили нагоняй за то, что долго ходили. Затушив костер, его развел Шурик, отмахиваясь от пчел, которые злобно гудели вокруг, когда мы причалили их не было, мы забрались в плот и двинули дальше. Преодолев несколько участков с полутораметровым валом, мы стали искать место для стоянки и, проплыв группу барнаульцев, остановились на правом берегу, за устьем реки Айлагуш. За ней начинался Кадринский прорыв, еще его называют Кадринской трубой.
Приготовили ужин, развели спирт. В этот день мы впервые начали поить реку и, может быть, поэтому она больше не доставляла нам серьезных неприятностей.